Меня вчера прооперировали. Утром лежала до последнего, справедливо рассудив, чем позже помоюсь, тем чище отправлюсь в операционную. Но врач ворвался в палату, когда еще восьми не было, и приказал следовать за ним. Я не умытая, не подмытая, лохматая потопала в перевязочную, дабы мне разрисовали ногу зеленкой, наметив, где покромсать. Стояла на табуретке без штанов и надеялась, что на трусы врач внимания не обратит, ибо на жопе красуется нецензурная надпись, посылающая всех далеко и надолго. После перевязочной полетела мыться и не зря, через пятнадцать минут, меня повезли на операцию.
Самая страшная процедура – это анестезия. В спину ставят два укола: обезболивающий и собственно наркоз, после которого отнимается все, что ниже диафрагмы. Свернулась калачиком и дышала через раз, пытаясь сосредоточится на незамысловатом рисунке подкладной материи, чтобы, не дай бог, не пошевелиться, пока в несколько этапов вонзают иглу в позвоночник. Сначала по ногам разлилось тепло, а потом холод, как будто меня по пояс опустили в ледяную воду, и я покрылась коркой льда. Неприятные ощущения. Очень хотелось растереть левую ногу, чтобы хоть немного её согреть (правую крутили, мяли, резали, она не замерзала). От беспомощности в горле образовался комок слез, отчего я постоянно вздыхала, чем тревожила анестезиолога, который стоял в изголовье.
Отходняк после наркоза жуткий. Мерзла до безобразия. Зубы стучали так, что девушки, которые толкали каталку с моим телом по коридору, пугливо косились, опасаясь, как бы я пальцы им не отгрызла. Привезли в палату и накрыли тремя одеялами. Помогло мало, но уснула быстро. Проснулась в двенадцать, когда стала отходить от наркоза. Поначалу смогла шевелить пальцами, потом сгибать ногу в колене, только к четырем смогла приподнимать нижние конечности. Укол от анестезии болел дико, переворачивалась с боку на бок, кряхтя и матерясь.
После операции до утра следующего дня нельзя вставать с кровати, чтобы укол в спине успел зажить, иначе бы меня ожидала адская головная боль. Кушать лежа неудобно, писить в утку под себя. Сначала стыдно, потом привыкаешь. Санитарочка заходила часто, но ухаживала за мной соседка по палате, за что я ей премного благодарна.
На ночь поставили наркотик, чтобы лучше спала. Хотела отказаться, так как ничего не беспокоило, но мне быстро объяснили, что это не только обезболивающее, но и отходной от анестезии. От укола бросило в жар, через пару часов все простыни были мокрые, еще через час стало холодно. Пришлось вставать и перестилать постель, чтобы окончательно не замерзнуть и не заболеть. После наркоты напал жор, кое-как дождалась утра, чтобы схомячить пиццу, которую заботливый муж притащил накануне.
Сейчас хромаю по палате, укол в спине, зараза, болит, голова кружится. Сидеть долго нельзя, но хоть в туалет хожу самостоятельно и то радость. Сколько лежать буду в больнице пока не знаю. С дочей осталась бабушка, моя мама, которую мы специально привезли в Томск ради этого.