Мне сердце ранили тупым ножом.
Вонзали долго с чувством удивленья,
Пронзая плоть и видя, как ручьем
Стекает кровь, окрашивая красным цветом тело.
Надрез в груди сияет ярко алым,
А кровь течет, как слезы по щекам,
И нож ползет, всё глубже проникая
Туда, где места нет другим творцам.
В глазах туман, а в пульсе только боль,
И мозг не воспринимает тело:
Оно уже не то, в нем есть кто-то чужой,
Кто заполняет постепенно вены.
Пожар в груди, на лбу холодный пот.
Сухие губы шепчут тихие слова,
Тупой нож травит вкусом меди кровь,
И разрывает жилы стальное лезвие ножа...
Последний вздох, удар последний,
И остывает в теле соленая вода,
И в мыслях не осталось никаких сомнений:
В сердце кто-то поселился навсегда.
Вонзали долго с чувством удивленья,
Пронзая плоть и видя, как ручьем
Стекает кровь, окрашивая красным цветом тело.
Надрез в груди сияет ярко алым,
А кровь течет, как слезы по щекам,
И нож ползет, всё глубже проникая
Туда, где места нет другим творцам.
В глазах туман, а в пульсе только боль,
И мозг не воспринимает тело:
Оно уже не то, в нем есть кто-то чужой,
Кто заполняет постепенно вены.
Пожар в груди, на лбу холодный пот.
Сухие губы шепчут тихие слова,
Тупой нож травит вкусом меди кровь,
И разрывает жилы стальное лезвие ножа...
Последний вздох, удар последний,
И остывает в теле соленая вода,
И в мыслях не осталось никаких сомнений:
В сердце кто-то поселился навсегда.